-Не переводи тему, Карин, - сурово сказал отец, глядя на дочь тяжелым взглядом, - Все прочие дела потом. Говорить ты будешь тогда, когда я к тебе обращаюсь. Ясно?
Сириль видел неуклюжие попытки девочки перевести разговор, возможно, отвлечь его, как-то задобрить, но не собирался на это поддаваться. Чай не дурак.
-Я был очень недоволен, когда услышал, что ты устроила вчера, - начал он, нервно барабаня пальцами по столешнице, - У меня просто не слов, Карин. Разве это мы внушали тебе все эти годы? И я горячо поддерживаю то наказание, которому подвергла тебя маман. Будь я на ее месте, сделал бы тоже самое. И добавил бы. Тебя спасает только то, что дважды за одно и тоже не наказывают. Тебе было велено сходить в магазин и вернуться, не так ли? Своим поступком ты только показала, что еще не способна оставаться без контроля старших. Следовательно мадам Деласси будет сопровождать тебя всюду и всегда, исключая сегодняшний день и то время, когда ты пребываешь в Шармбатоне. Вплоть до того момента, когда ты сдашь СОВ и тебе исполнится 15 лет. Что будет дальше - зависит от тебя.

-Разрешали, - поправил Сириль с металлом в голосе, - Теперь ты без сопровождения не выйдешь за пределы двора. Не оправдывайся, Карин. Ты сама прекрасно знаешь, что нарушила все мыслимые правила. Ты должна была возвратиться домой и спросить у матери разрешения пойти куда-то еще. Почему ты не сделала этого?
Тут и дурак догадается, конечно, почему дочурка решила смолчать, но месье Лолишон упорно требовал объяснений, так как хотел, что та признала свою вину.

-Ты слишком много думаешь, - отрезал зельевар, складывая руки на груди, - Не по возрасту много. Это тебя не касается, что сказала бы маман. Твое дело прийти и спросить разрешения. Если получишь отказ, то твое дело подчиниться. Что за разговоры не могли потерпеть до завтра? И вообще мне не нравится твоя компания. Не следует девушке твоего положения водить дружбу с такими людьми. Это может помешать тебе занять достойное место в обществе. Тем более они весьма дурно на тебя влияют, и я еще побеседую с их опекунами на эту тему. А тебе я запрещаю с ними тесно общаться. Ясно? Я не позволю, чтобы ты перечеркнула себе будущее и бросила тень на репутацию нашей семьи.
Этот тяжелый разговор назревал давно. Еще с тех пор как их гувернантка не смогла толком справиться с компанией невоспитанных подростков. Да и где ей, если в своей карьере она воспитывала в основном девочек? И чем дольше Карин пребывала в этом окружении, тем больше отбивалась от рук. Сириль уже в глубине души начал жалеть, что не решился перевести своенравную мадемуазель на домашнее обучение. Тогда бы можно было запереть Карин в рамках семьи и подобранного ею круга общения до самого совершеннолетия девчонки. А там уже возраст упрямства минует, и она оценит те перспективы, что открыли ей родители и семейные узы. А теперь свое слово назад не возьмешь - он же сам настаивал на школьном обучении.

Сириль просто онемел от гнева, когда услышал речь дочери, которая мало того, что оскорбила его, так еще и осквернила свои уста бранными словами. Вела себя хуже маггловской базарной торговки. Он медленно поднялся и не спеша приблизился к хулиганке, не переставая глядеть ей в глаза, а потом поднял руку и с размаху отвесил ей пощечину. В комнате будто бы раздался щелчок бича.
-Не. Тебе. Решать. Что. Мне. Делать, - раздельно проговорил он, сопровождая каждое слово ударом по щекам дочери. Последний удар даже сбил ее с ног, - Как смеешь ты бросаться грязными словами? Как смеешь обвинять меня в чем-то и судить о том, чего не понимаешь?
Мужчина вытащил волшебную палочку.
-Eskuro! Вымой рот с мылом!

Неожиданно посланное в него заклятье-подножка лишило Сириля опоры под ногами, и он растянулся на полу, разбив себе губу об ножку ближайшего стула. Это было уже слишком. Теперь Карин пожалеет, что вообще родилась на свет. Он вновь поднял палочку:
-Expelliarmus! Ну, теперь ты у меня дождешься! - прорычал мужчина, кое-как поднявшись и вновь ринувшись к девчонке, которая не только посмела нарушить запрет об ограничении волшебства несовершеннолетних, но и напасть на собственного отца.

От склеивающего ноги заклятия Сириль тупо увернулся, растворяющее язык просвистело где-то над головой. То, что девчонка владела Щитовыми чарами - это сюрприз, но все равно вряд ли у нее получится справиться со взрослым мужчиной.
-Concutio! - взревел Лолишон, чтобы выбить дочь из колеи, - Прекрати истерику, ненормальная! Expelliarmus!

-Куда собралась? Я еще не закончил! - гневно спросил Сириль, вновь взмахивая палочкой, - Colloportus! Incarcerous!
Дверь с грохотом захлопнулась наглухо, а ноги непослушной девчонки опутали веревки, заставляя ее упасть на пол.
-Ну что, Карин? - спросил он, подходя, - Что ты теперь придумаешь в свое оправдание, кроме того, что ты женщина? Позволь тебе напомнить, что ты прежде всего не женщина, а моя несовершеннолетняя дочь, которую я не только имею право, но и обязан воспитывать. Чем мы сейчас и займемся. Напасть на собственного отца, попрать действующие законы о волшебстве! Ты в тюрьму захотела? До этого ты явно недалека, если продолжишь в том же духе. Но на то я и отец, чтобы направлять тебя в нужную сторону.
Он подобрал валявшуюся в углу у двери палочку и, с трудом подавив желание переломить ее пополам, сунул отобранное оружие в карман своей мантии. После подошел к столу и взял в руки приготовленную заранее трость.
-Вставай! - сказал зельевар, вновь взмахивая палочкой, чтобы убрать путы, - Иди сюда и протяни свои руки. Не в моей власти сломать твою палочку, но вполне в моих силах покарать твои шаловливые ручки, чтобы ты думала, на кого поднимаешь оружие.

Это уже никуда не годилось - приравнивать отца к закоренелым преступникам.
Да где она этого набралась?!
Сириль уже не помнил себя от злости.
-Silencio! - прорычал он, чтобы, наконец, заткнуть этот фонтан дочернего "красноречия", - Мне нет необходимости применять Непростительные заклятия! У меня есть иные способы тебя заставить. Думаешь, два курса закончила и уже стала самой умной? Посмотрим, кто из нас умнее. Demissio! Это поможет не хуже. Я сказал подойди и протяни свои руки.
Трость была перехвачена поудобнее и выжидательно зависла в воздухе.

Вот то-то! Думает, выучила пару детских хулиганских заклятий и теперь всемогущей стала! Будет знать!
Сириль взмахнул гибкой тростью и обрушил первый удар на нежную девичью ладонь правой руки. В середине почти тут же вспыхнула красная полоса. После второй удар лег практически параллельно, а рядом и третий. Четвертый и пятый обрушились на пальцы - по костяшкам и на кончики. Шестой удар он нанес наискось, чтобы задеть все остальные полоски. Седьмой был таким же только накрест, чтобы задеть и шестой рубец. Теперь девчонка дня три не сможет держать даже ложку, не вспомнив об этом наказании. Сириль, конечно, не обучался искусство воспитательной порки, но делов-то? Будто его самого ни разу не наказывали подобным образом. Он действовал примерно так же как и его домашний учитель когда-то.

Карин правша, так что левую руку можно повредить сильнее. Потому второй ладони досталось на три удара больше. Даже показались капли крови. Семнадцать. Символичное число - запомнит, сколько лет ей должно быть, чтобы направо и налево размахивать палочкой, когда ей вздумается. Но он еще не закончил. Зайдя со спины, отец надавил девчонке на плечи, заставляя опереться локтями на стол. Нет, он не собирался бить по вчерашним рубцам. Места еще хватит.
Взмахнув орудием наказания, Сириль стегнул по нижней части бедер дочери. Потом еще и еще. Всего шесть раз и один как напоминание - чтоб не пускала в ход ноги, когда велено стоять. Взяв дочь за ухо,он развернул ее к двери и пару раз стегнул тростью чуть выше щиколоток, как бы подгоняя ее к выходу. Он не мастер читать нотации при порке, но сделать ее чувствительной и запоминающейся - пожалуйста. Сейчас ему казалось, что они допустили ошибку, поручив наказания исключительно гувернантке - дочь теперь ни во что их не ставит и не боится.
Но зато теперь будет.
-Ступай к себе, - велел Сириль, наконец, снимая заклятие с двери и опуская трость, - Переваривай то, что получила вместо завтрака. И собери оставшиеся вещи. Не выходи из комнаты, пока не позовут. И запомни, что я не отзываю твое разрешение на посещение колонии и прочее только потому что не хочу выносить наши семейные проблемы на публику. Но стоит только мне получить хоть одну жалобу на твое поведение - запру в замке и дома до окончания школы. Так и знай. Теперь иди и чтоб до отъезда я тебя не видел.
С этими словами месье Лолишон поставил трость в угол, уселся за стол и демонстративно уткнулся в бумаги, давая понять, что разговор окончен.

Отредактировано NPC (2017-03-27 14:51:14)

11.10

Минут через двадцать после окончания экзекуции над юной наследницей в столовой накрыли стол к второму завтраку. Безе и сок. Можно взять фруктов. Рассерженные родители даже между собой практически не разговаривали и тоже с нетерпением ждали момента, когда останутся наедине, чтобы выплеснуть все накопившиеся эмоции и подумать, что же со всем этим делать.
-Карин, спускайся в столовую! - крикнула Полетт, многозначительно взглянув на мужа.

Сириль, уже усевшийся на свое место, мрачно оглядел вошедшую дочь и вспомнил, что забыл снять с нее заклятие немоты. Нои к лучшему - в доме была тишина. Махнув палочкой, он вновь вернул девочке дар речи.
-Проси прощения, Карин, - строго велел он, - И позволения сесть за стол. А то останешься без еды снова.

-Хорошо, садись, - велел Сириль, принимаясь за свою порцию, - Пусть это будет тебе уроком.
Ондал распоряжения эльфам вынести вещи девочки в прихожую, а так же принести набор зельевара с полки магазина. 18 галеонов он уже успел взять из оставленного вчера на столе в прихожей кошелька Карин. У них есть еще минут пятнадцать до выхода. Как раз на еду.

-Если ты готова, то можем отправляться, - сказал Сириль, тоже поднимаясь со своего места, - Бери плащ и идти в прихожую.
Прихватив свою шляпу, мужчина взял на себя чемодан дочери. А Полетт должна была понести клетку с голубкой. До площади минут десять пешком. Нужно торопиться.
Наконец, семейство Лолишонов, вышло на улицу и отправилось к месту сбора студентов Академии.

------------ Площадь перед Министерством Магии