1.09.2012 г., 16:30
Небольшая гостиная небогатого, но уютного домика вот уже неделю как превратилась в лазарет. Все обитатели сего жилища ощущали одни и те же симптомы - сильную лихорадку, головную боль, ломоту во всем теле, а главное облегчения не приносили никакие лекарства, назначенные врачом "от гриппа". Амели Шелдон начала подозревать, что дело отнюдь не в гриппе, так как заболеванию маленькой дочери, старушки матери и ее самой предшествовали весьма странные обстоятельства.
В тот поздний летний вечер они вместе сидели на балкончике и пили чай перед скорым отходом ко сну - это была их давняя семейная традиция. И тут раздался какой-то шум, от которого мурашки пробежали по всему телу. Он был каким-то потусторонним. И тут Амели замерла от ужаса - прямо перед ними проплыло несколько черных всадников. Проплыло в воздухе. Неожиданно женщина встретилась с горящими красным глазами их предводителя и почувствовала, будто жизнь из нее куда-то уходит.
-Мама, лошадки летают! Лошадки! - закричала семилетняя Аннабель, указывая на странную кавалькаду с восторгом, но тут же ее восклицание было прервано криком, и девочка осела на пол без сил.
Амели в страхе бросилась к дочери, едва сама придя в себя. Рядом раздавалось хриплое дыхание матери, которая сползла со стула. Женщина всячески пыталась привести в себя родных, умирая от ужаса, но минут пять спустя все само прекратилось. Будто бы ничего и не было. В ту ночь они заснули лишь под утро - боялись, что черные лошадники вернутся. Женщина средних лет была обеспокоена сильнее всех - она-то знала, что потусторонний мир существует, что это явно не просто иллюзия. Научена горьким опытом столкновения с параллельной цивилизацией людей, обладающих необычными способностями, которые отобрали у нее единственного и горячо любимого сына. Амоса она не видела уже более восьми лет и даже не представляла, где он и что с ним. Может быть, его даже нет в живых, хотя материнское сердце отчаянно надеялось, что это не так. Внешне она, казалось, давно смирилась с произошедшим, даже вышла замуж (правда, отношения опять не сложились) и родила дочь, но разве мать может забыть свое дитя и сделать вид, будто его никогда и не было? Это было ее скрытой, но так и не зажившей раной. Лишь небольшая фотография в потайном кармане ее кошелька напоминала, что здесь когда-то жил бледный светловолосый мальчик, ее крошка Амос. Все вещи и фотографии из дома пришлось спрятать, когда родилась дочь, чтобы та не задавала лишних вопросов. А с матерью у них существовало что-то вроде так и не высказанного договора никогда не упоминать об этом, чтобы не бередить раны. Ведь все равно ничего нельзя изменить. Соседям сообщили, что Амос скончался от воспаления легких, и ей даже по знакомству удалось достать фальшивое свидетельство о смерти, чтобы и власти не задавали никаких вопросов, куда делся мальчик. С тех пор никаких упоминаний о параллельном мире, никаких проишествий, обычная жизнь британского обывателя с ее простыми радостями и горестями. Только каждый день рождения ее солнечного мальчика Амели под любым предлогом уходит на весь день из дома - где-нибудь погрустить в одиночестве. И в этом доме ненавидят праздновать Рождество, ведь им сразу вспоминается тот последний Сочельник, который им принес столько горя. Так и не распакованные подарки сына перекочевали в дальний угол чулана, их завалили каким-то хламом и более о них не вспоминали. Лишь пару лет назад в дом вернулась яркая Рождественская елка - Аннабель замучила вопросами и просьбами сделать праздник как у всех одноклассников. Деваться было некуда - она еще слишком мала, чтобы поведать ей о семейной трагедии.
И тут такое проишествие, которое выбило из колеи. Неизвестно, к чему все приведет, но, что просто так все не закончится, Амели поняла каким-то шестым чувством.
Прошло несколько дней, все было тихо, и мисс (опять) Шелдон начала надеяться, что ничего страшного не произойдеть но вскоре они заболели, хотя поначалу она приняла все за обычную вирусную инфекцию. С каждым днем становится все хуже и хуже, за горло начал хватать липкий страх смерти. Дочь уже едва шевелилась, мать тяжело дышала и вот уже два дня ни разу не встала с постели. Невыносимо видеть страдания близких и не быть в состоянии помочь, так как не знаешь, что делать, да и сама находишься на последнем издыхании. Женщина стала понимать, что это нечто не от мира сего. А, значит, им наверняка предстоит умереть. Или...
Нет, я же обещала себе, что никогда не воспользуюсь этим и сдержала слово даже в самые трагические моменты....
Но все-таки эта мысль ее неотвязно преследовала. Отдать жизнь малышки-дочери ради своих принципов она была не готова. Наконец, Амели поднялась с дивана и из последних сил отправилась в свою спальню, держась за стены по пути. На выходе она встретилась с недоуменным взглядом матери, но ни слова ей не сказала.
Достав из потаного ящика комода шкатулку из малахита, их семейную реликвию, Амели откинула крышку. На дне лежал большой перстень с рубином - подарок когда-то брошенного любовника, с которым лучше бы она в жизни не встречалась, чтобы после не испытать столько мук. И все же женщина надела его на палет и трижды повернула камень вокруг своей оси. Металл тут же стал горячим, но кольцо будто приросло к пальцу.
Если он не соврал, то сейчас он меня услышит....
Обессилевшая женщина снова поплелась в гостиную и улеглась на диван, зная, что теперь-то сделала все, что могла.
